— Могу нарисовать. — Я обернулся в сторону аэростата, намереваясь попросить у капитана Берже бумагу и карандаш. Но шарльер был уже метрах в ста от земли. — Черт, у вас есть письменные принадлежности?
— За последние триста лет что-то и не припомню.
Разговоры с русским поселенцем велись не один день, поэтому не удивляйтесь кажущемуся нарушению хронологии в записях. И, чтобы не отвлекать будущих читателей на ежедневные события, которых в это время хватало, я даю, с некоторыми сокращениями, рассказ нашего нового поселенца единым фрагментом. Пусть это и стало похоже на скучную лекцию по этнографии. В первые дни Бирюков в основном только отвечал на вопросы. Немного освоившись, сам начал интересоваться особенностями нашего житья-бытья. Кое-что я ему разъяснял, но большинство замеченных им отличий от привычного уклада приходилось, не долго думая, списывать на привычки и обычаи, заведенные во время долгого пребывания вдали от России.
Отхлебываю кофе, пытаясь прикрыть чашкой ухмылку: обожаю вбросы дезинформации.
Беседа наша затянулась далеко за полночь. Дежурный дважды приносил нам поесть.
— По буйству своему драку в виде пьяном учинил. За что и определили его в холодную!