Вот теперь и выжидает подходящего момента командир артиллеристов. Шлюпки уже совсем рядом с берегом. С некоторых из них через борт прыгают солдаты. Подняв над головой ружья, они бредут к берегу. Не обращая особенного внимания на перепаханные ядрами позиции противоштурмовой артиллерии, они двигаются левее. Да и в самом деле, кто в здравом уме остался бы теперь там? Еще один залп, и на позициях просто места живого не останется! Укреплений серьезных здесь нет, валов и стен не видно, место вообще почти открытое. Пушки спрятаны в капонирах и с берега почти не видны. Только парочка лежит открыто, перевернутая ядрами эскадренного залпа. Наверняка артиллеристы уже отступили, подавая этим пример своим собратьям на больших батареях. Вот и не обращают солдаты десанта внимания на вспаханную ядрами землю. Собираются кратчайшим путем штурмовать батареи. А вот это уже неправильно! Ну и что с того, что тот путь с моря кажется более удобным? На самом деле это далеко не так, вон те кустики как раз на болотистой почве произрастают… Да, но ведь англичане этого могут и не знать!
Естественно, что гордые мореплаватели оскорбились до последней степени. Но устраивать сражение в не самом удобном для себя месте, где уже нашла свою последнюю стоянку предыдущая эскадра, они не решились. Как оказалось, американский бриг, не замеченный испанцами в проливе Хуан де Фука, все же там был. А теперь слегка шпионил для англичан, разведав место стоянки испанских кораблей. И даже успел засечь и сосчитать наши специально небрежно замаскированные мелкие пушки, прикрывавшие вход в гавань Бодега. Сведения о «золотой карте» к этому времени у Ванкувера были, подсунуть их ему для нас большого труда не составило. Поэтому он решил начать с самого «жирного» куска. Оставив разборки с фортом на потом. За что сейчас и огребает по полной программе.
Май, конец весны, на дворе тепло и солнышко играет вовсю. Через неделю как раз вторая годовщина нашего пребывания здесь. Постепенно жизнь становится меньше похожей на постоянный аврал. Дверь в стеклодувной мастерской слегка приоткрыта — новые заказы от химиков уже выполнены, все промыто, просушено, даже печь потушена. Девушки отпущены к себе по домам, а мы с Катей сидим за столом у окна мастерской и разглядываем переписанные вручную, зачастую очень корявым почерком, материалы по изготовлению цветного стекла. Бумаг много — целая кипа со схемами, рисунками, длиннющими расчетами состава шихт, списками присадок, которыми окрашивают стекломассу. Думаем…
Во всяком случае, Соломон Эндрюс, автор этой штуки, реализовал ее на практике аж в шестидесятые годы девятнадцатого века. А через сто лет — в шестидесятые двадцатого — ее воспроизвели и убедились, что все работает.
А Ампер, как я уже сказал, выслушав подробности приключившейся со мной ночью истории, решительно заявил, что желает влиться в наши ряды борцов с бандитизмом. Я даже не ожидал от него такого порыва. Ну все-таки: домашний мальчишка, ботан по терминологии будущего — а тут ни секунды не раздумывал.