— Вы правы, Аркадий Алексеевич, — Склоняю голову, привстав и щёлкая опорками, — не учёл, а ведь должен был! В свое оправдание скажу лишь, что не имею вашего жизненного опыта.
Буду как обезьянка учёная, и внимание такое же. А ну как всплывёт тогда сторож и прочее?! Ей-ей, начнут ведь копать любопытные! Даже не будь за спиной нехорошего, и то бы сто раз подумал, потому как распробовал волю-вольную, и обратно под чью-то дудку плясать, хотелки чужие выполнять, да пороту быть? Сам выучусь! Книги есть, и хватит, а чего не знаю, то у добрых людей спросить можно — што читать, да где ето што искать.
— Ишь ты… — Лёшка остановился ненадолго около нас, — Жаб! Ха!
Обниматься-то не стал, но глянул на Мишку етак… выразительно, что тот аж запунцовел, собой гордяся, да смущаяся.
После обеда снова в мастерскую, а потом в классы — учиться, значица. Тоска… Я ж вроде как дурачок почти, так меня к самым маленьким и определили.
— Чему ты там на Хитровке научишься? — Грустно так сказала Степанида, подперев простонародно голову рукой и облокотившись о стол, — Учиться тебе надо! Настоящим образом, а не у вконец опустившихся людей. Церковная школа, а может быть, и прогимназия! Вот захочешь ты устроиться на службу, и спросят тебя, что ты оканчивал?