Зазвенел колокол и все ходячие потянулися на завтрак по колидорам. Мы с Пономарёнком могли бы и в палате есть, да зачем санитаров лишний раз трудить? Всё равно шкандыбаем потихонечку по больничке. Да и есть приятней там, где едой пахнет, а не гноищем, говнищем и махрой.
— Егорка! — Максим Сергеевич воет жалостливо, глаза такие, как не каждый нищий сделает. Мученик, никак не меньше.
Сказанул, а самому и не верится. Ну не может такого быть, чтоб всё гладко прошло. Бутовские те же што, дураки? Несколько дней, и всё, тож начнут што ни што, а похожее таскать на дачи. Раз уж берут. Пончи те же взять — циновки как есть, только што из травы, да с дырками для головы.
Где подвалы домов, где подземелья времён ишшо Грозного, а где сами хитровцы накопали, токмо сам чёрт и разберёт! Заплутать — делать нечего!
— Спасибо! Очень кстати, мы ещё не завтракали, — Юлия Алексеевна, не чинясь, взяла увесистый бумажный свёрток и унесла на кухню, — сейчас самовар поставлю!
Большая комната с высоченными сводчатыми потолками из красного кирпича, устланная коврами и заставленная богатой, но разномастной и безвкусно подобранной мебелью, порой как бы не времён Алексея Михайловича.