— Разбойники? — Пялюся на них, открыв рот, — Самонастоящие?! Как Чуркин?!
— Зачем же потаённые? Так… — Мишка пожал плечами и замолк ненадолго, пропуская служанку с корзинкою, — негласно. При Александре, который первый, нас задумали были наново переписать, да мы и не противу были. Чиновники в рясах воспротивились — да так, што против царя пошли! Записали тогда только потомков прежних записных, да и то не всех и не везде. Где тока глав семейств записали, а где и вовсе хер на перепись положили.
Э? Стоп! Закончив партию, решительно встаю.
Мужик только дёрнул плечами, и дружок мой отстал.
Следующий! Раз, два, три… выпустить! И так пятнадцать раз.
Мало мне кошмаров Ходынских, так ещё и Тот-кто-внутри ворохнулся. Знал он, зараза такая, что будет. Не знаю откель, но знал! Такая ненависть поднялась, ажно в беспамятство тогда снова впал.