День клонился к закату. Посматривая на кажущийся уже близким хребет, среди зеленого покрова которого выделялась двуглавая вершина, Лук обошел дерево, подивился на забитые в трещины коры полоски кожи, ткани, раковины, цветные камешки, взобрался настолько высоко, насколько смог. Нашел воду. В дупле, которое на самом деле оказалось чем-то вроде пещеры, капал откуда-то сверху ручеек. Пригоршню можно было набрать за минуту. Вода ударялась о камень и уходила в трещины. Дерево было мертво, конечно, если оно и в самом деле было деревом, а не вырубленным из огромной скалы его подобием. Впрочем, те ветви, до которых Лук добрался тоже, оказались живыми. Живыми, несмотря на то что они брали начало из окаменевшей плоти. Наполнив мех водой, Лук спустился, дошел до черного пятна, отыскал среди обглоданных дочиста костей нож Неги и наконечник копья Намувая. Оружие не было погнуто, но пришло в негодность. Ржа изъела его и превратила почти в труху. Казалось, что безжалостное время погрузило сталь в сырость и продержало там столетия. Лук в ужасе выдернул из ножен меч, но на нем не было ни царапины, ни штриха. Он вернулся к Хасми, возле которой сидела Нега, и положил перед подругой Намувая то, что осталось от его оружия. Она не сказала ни слова.