В нужнике привокзальном сидел мало — всё боялся, что поезд без меня уедет. Ан нет, успел загодя, и сильно загодя.
— Ишь ты? — Дяденька протягивает руку, пожимая, — Хороший дружок, раз сюды сунуться не побоялся. А я Иван Ильич, земляк Егорки и егойного отца знакомец.
Совестно стало, так што наверное, и ухи заполыхали кумачом. Сколько раз деньги зарабатывал такие, што прям деньжищи, а о тётушке не подумал! И о Саньке!
Говорим о всяком-разном, да я кошуся на соседнюю скамеечку, где два болящих с шахматами разложились. Пожилые такие мущщины, на крысок учёных похожи, что на ярмарках трюки разные выделывают. Из бывших канцеляристов, сошки мелкой из духовного сословия — издали то видно. На Хитровке таких полнёхонько — спиваются, да и на дно. Всякого люда хватает, из всех сословий, насмотрелси!
Торговки расходятся, растаскивают корчажки свои со съестным. С мужьями своими, значица, да сожителями. Меж ними вовсе уж опойцы шныряют — ждут, им иногда вовсе уж пропащее скидывают, а они и тому рады.
— Я! — И улыбаюсь — дескать, как же здорово, што обо мне вспомнили!