То есть Афанасьичу повезло, а постоянному саможнику — не очень. Под извощика попал, ну и хрясь! Перелом. Ладно бы нога, а то рука неудачно так. Ну и загоревал — как же, заработка лишается! И мало што заработка, так и ещё и перехватить место могут. Потому как Москва.
Доделал остатние дела и раскидал у печки тряпки, на которых и сплю, значица. И уже опосля взял две плошки — одну с водой, одну пусту. Подкрался к Лёхе… спит.
Переглядываемся со Свином и сбегаем на улицу, я даже в опорках одних выскочил, уже там обмотки крутил, да ботинки натягивал. Переглянувшись ещё раз, расходимся.
— … ишь, пансионат иму! — Раздался с улицы голос знакомой торговки, распекающей каково-то пьяницу.
— Да на тюках! — Мальчишка, до сих пор безымянный для меня, посмотрел, как на дурачка.
А теперь ещё и «Ква»… ну точно Жабом дразнить начнут!