— Я слышу, что ты здесь, — проворчал Курант. — Если замерз, поменяй рубаху, одеялом обернись под плащом. Дробь выбиваешь так, что в ушах звенит. Как лошади?
— Я старшина хиланской стражи, — медленно и четко выговорил Тарп. — Да. У меня есть голова на плечах, но если я буду слушать то, что звучит у меня в голове, а не то, что приказывает мне воевода, и если так будет делать каждый, тогда не будет ни Текана, ничего.
Данкуй всего лишь повернулся в его сторону и кивнул, приложив руку к груди. Парень спешился, прошел мимо стражей Хозяина леса, подошел к лекарю и взял на руки девчонку. И тут Данкуй занервничал, закричал что-то, шагнул вперед, показывая рукой на Хозяина леса, и Квен внезапно услышал голос. Это не было голосом. Это был скрежет стали, когда два меча сталкиваются лезвиями, но не разнимаются, а сползают друг с друга, зазубривая кромку. И парень послушался. Не нагибаясь, он бросил девчонку на землю, подошел к лекарю, схватил его за волосы и поволок за собой, сбив с ног. А потом началось самое страшное.
— Клетки нет, — ответил Лук. — Примерно два десятка ловчих в засаде на площади, но клетки там нет, значит, и нам там делать нечего.
— Ну ты меня немотой не пугай, — пробурчала Арнуми, цыкнула плевком через щербину в зубах и неожиданно стала серьезной. — Хорошо, что черные. Забудь, парень, про свою белую шевелюру вовсе. И про кличку свою — Белый — забудь. Послушай, что я тебе скажу, но не потому, что иной разговор дороже золота может оказаться. До следующего разговора время пройдет, да и этот может оборваться в минуту, стоит только Нигнасу появиться. Прогуляться нам придется. Понял?
— Высоковато, — заметил Лук, выглядывая из укрытия.