Даже вон скубенты городские, што клетушки, а то и углы в избе крестьянской снимают, не гнушаются ручки затрудить. Толку-то от их мало — даже если силушка есть, то ни умения, ни привычки к труду долгому, крестьянскому, и нетути. Не в охотку когда мал-мала, а с тёмнышка до тёмнышка.
— И то! Сам так думал, — У меня будто крылья за спиной, лес я люблю! Зимой, то да… а летом чего бы и не пожить!
— Н-да, — Крутит тот головой, — Узнаю знакомцев Владимира Алексеевича. И всё же?
— Да уж, — Пьяно приосанился купчина, — всякое бывало! Ну што, самородок?
Фаина та толстомордая, с Лизкой и прочими раздружилася, значица. Они и так уже тово, а тут подставилася девка со старьём всяким, когда со мной торговалася. Не шибко их на дачах любят, оказывается.
— Пойдём, — Сидор Поликарпыч смерил меня взглядом, — Убежать коль захочешь, ловить тебя не буду, волкам по зиме тоже есть охота, хе-хе! Не отставай!