– Все это неважно, товарищ Артузов. То, что она сообщила в этом послании, слишком серьезно для того, чтобы дальше играться в игры. Договоритесь с ней о встрече, ее безопасность и возможность дальше заниматься своей работой я гарантирую.
Они сидели в большой комнате за столом, пили чай с вареньем. Лидия Дмитриевна рассказывала о детях, которые уже выросли, они убежали с утра на парад и сказали, что домой придут поздно, а может, даже утром. Придется им с Артуром вдвоем праздновать или идти в гости к Слуцким. Абрам Аронович накануне праздника вернулся из санатория – лечил сердце. Хвастался, что похудел на семь килограммов.
– Вы сядете на эту лавочку, Любовь Ильинична. Ребят будут мимо вас проводить, по одному, вон к той, следующей лавке, мы их опрашивать будем. Как только узнаете кого-то, просто вставайте и уходите домой, а мы знать будем, что его-то вы во дворе и видали.
– Нет, такого в моей работе не было и не будет, никто ему на слово не поверит. А ему придется верить мне на слово, другого выхода у него нет.
– Равноправие – это значит поровну, если ты уже про равноправие заговорила… от тебя дождешься равноправия…
Максим Максимович писал без остановки уже несколько часов подряд. Разболелась спина, слипались глаза.