– Ну раз Лев Захарович, тогда конечно. – Не скрывая иронии, Ольга поднялась и направилась к выходу.
– Здравствуйте, товарищ Сталин! Я был позавчера на заводе во Фрязине, интересовался, с какими достижениями коллектив подошел к октябрьским праздникам. Могу смело доложить правительству, что завод состоялся, наши усилия дали результат. В октябре предприятием не только перевыполнено плановое задание. Недавно созданная у них лаборатория порадовала изобретением новой радиолампы, аналогов которой нет нигде в мире. Себестоимость ее в пять раз меньше себестоимости самой простой радиолампы из выпускаемых на сегодняшний день. Мы ждем завершения испытаний по наработке на отказ, чтоб включить это изобретение в измененный план на следующий год. Также в случае удачного завершения испытаний хотим срочно переработать схемы выпускаемых изделий с использованием новой лампы. Изобретатели обещали не успокаиваться на достигнутом и предоставить в течение месяца образец рации, созданный с использованием новых элементов. Обещали, что, как и лампа, это будет лучшая рация в мире. Правда, придется начать выпуск целого ряда новых резисторов, конденсаторов и других элементов, но с этим нет принципиальных трудностей. Товарищи с соответствующих предприятий заверили меня, что в случае включения в план быстро наладят их выпуск. Не дожидаясь окончания испытаний, я отдал распоряжение разрабатывать экспериментальные образцы новых элементов, так, чтобы мы были готовы по всем позициям начать опытное производство, а после Нового года – серийный выпуск новых элементов.
– А откуда тот, кому я пишу радиограмму, будет знать, какой таблицей закодировано сообщение?
С тех пор прошло восемь месяцев, задание было выполнено, а главный исполнитель стоял перед ним и демонстрировал свою кислую физиономию.
– Отец просил узнавать фамилии тех, кто интересуется его работой, он о них обязан в Особый отдел сообщать. Так как ваша фамилия?