– Что вы можете сказать по поводу изложенных фактов, товарищ Артузов?
Фриновский тем не менее по распоряжению Ежова покопал немного это дело, официально никто не мог этого запретить, попытался разобраться, что же от них скрывают. Когда разобрался, никому ничего не сказал, Ежову доложил официальную версию про английских диверсантов. Слишком пахло смертью от того, что он раскопал. Доказательств у него не было, но он не сомневался: та Ольга, которую в свое время поручали искать Ягоде и копия письма которой до сих пор оставалась в деле, и Ольга Стрельцова, сделавшая за полтора года карьеру от уличной шалавы до крупного специалиста в радиолампах, – одно и то же лицо. Найдя ее и взяв под свое крыло, Артузов стал для Сталина не просто начальником ИНО, а доверенной особой, охраняющей объект стратегического значения.
– Удивительно предусмотрительная девушка… и самообладание редкое, я бы даже сказал, выходящее за разумные нормы…
– Хорошо, что сказали, сейчас я поинтересуюсь у него, как обстоят дела. У вас все?
Пункт первый. Любой правитель, и Сталин в том числе, должен иметь здоровую дозу паранойи в характере, иначе ему не выжить.
На следующий день Мехлис спокойно, без придирок выслушал и ее доклад. Прошлой весной согласно присланным из Москвы указаниям была проведена реорганизация отдельных частей Дальневосточной армии. Из одной кавалерийской, одной пехотной дивизии и отдельного десантного батальона в результате реорганизации были созданы: отдельная дивизия войск особого назначения, а также мотострелковые и кавалерийские батальоны, вошедшие в новый состав танковой бригады.