– Два года – не два месяца, Анатолий Степанович, а могло ведь и так получиться или еще хуже. Но я звоню по другому вопросу. Встретился мне тут товарищ один. Ответственный товарищ. Оказалось, много я про него знаю интересного. Очень может такое произойти, Анатолий Степанович, что этот товарищ в ближайшее время рванет к тете.
И в том, что она коснулась этого обстоятельства только теперь, долгих семь месяцев готовя почву для того, чтобы к написанному отнеслись серьезно, чувствовался тот холодный неумолимый расчет, который напрочь отметал любую попытку списать известия о будущих военных действиях на гипертрофированное восприятие или психическую неуравновешенность.
Но имелся у него особый пунктик, из-за которого Толик был определен Олей на эту должность. У него были проблемы в отношениях с женщинами, бил он их смертным боем. То ли это его возбуждало, то ли…
– Передайте, что состояние их разведслужб нас не интересует. Информация достоверная. Нас интересует их возможная реакция.
Прочитав письмо, Артузов долго рассматривал эскизы танка и приведенные ТТХ.
– Ты же сам сказал: охрана сопутствующая. Не думаю, что больше двух человек. Муж ее и еще кто-то на страховке. У всех на заводе свои дела. Никто им поблажки за то, что они ее охраняют, не делает, потому что никто об этом не знает. Пока сообразят, что к чему, дело будет сделано. – Леня, как всегда, совершенно беззаботно воспринимал будущие трудности.