– Такая вы у нас особенная, ничего вас не берет…
– Моя фамилия фигурирует в четвертом письме, товарищ Сталин, я бы не хотела называть ее по телефону. – Голос в трубке произнес это легко и без напряжения.
– Не ври, Сережа… не можешь говорить – не говори. Все ты знал, какая я быстрая, еще по прошлому разу с кочергой. Ты даже не пробовал сопротивляться, поэтому и жив… пока… если бы дернулся, тут бы и остался…
– Мой первый. Степанов, тебе третий, последний твой, лейтенант. Я стреляю первой, вы сразу за мной, – коротко распорядилась Оля, бросила палки, сняла винтовку и стала двигаться в сторону от лыжни, пытаясь увеличить угол стрельбы, чтобы задние фигуры не экранировали первого.
– Ты, Стрельцова, думай, что говоришь. За такие слова можно уехать очень далеко и надолго.
Доктор «скорой помощи», увозивший пострадавшего, сразу сказал: жить будет, но, судя по вмятине в голове, нужна срочная операция. Травма черепа налицо, но мозг осколками не поврежден. Операция непростая, разговаривать больной начнет не раньше чем через неделю. А то и через две.