— У меня мама в Ростове, — сказал Леня тихо. — Я неделю туда дозвониться не могу никому, а теперь телефон совсем сдох. Серега, что это с ней? Ань, ты чего?
— Я уже знаю, по радио только что передали, пока без подробностей — я сейчас позвоню в контору, а потом наберу тебя, ты пока почитай еще, ладно? Ерунда какая-то, — и отключился.
— Да ладно, — сказал Сережа, — я справлюсь. — И я тут же поняла, что на этот раз все иначе, что не было никаких споров, а если и были, то закончились эти споры еще вчера, ночью; видимо, что-то все-таки изменилось в этой нашей странной компании, что-то важное, а я просто не успела заметить, когда именно это произошло, и к сегодняшнему утру решение уже принято, и принято единогласно — мы уезжаем. Обсуждать было больше нечего; Сережа отправился на переговоры в соседнюю избу, а мы вернулись в гостиную. Ира с мальчиком уже сидели за столом — перед ним стояла такая же, с петухами, чашка, из которой он время от времени неуверенно отхлебывал, крепко сжимая ее своими маленькими руками. Оглядев комнату, я поняла, что Калина исчез, а вместо него появились еще две женщины, пришедшие, судя по тому, как тепло они были одеты, снаружи — интересно, где все ваши мужчины, подумала я с тревогой, чем именно они сейчас заняты, надо было Лене идти вместе с Сережей.