— Аня, можно, мы у вас переночуем, я не хочу туда возвращаться.
— В каком смысле — что мне нужно? — уточнила я испуганно. — Ты правда думаешь, что зашивать его буду я?
— Аня! — громко крикнул Сережа. — Ну где ты там, поехали, пора уже! — И я с облегчением бросила недокуренную сигарету себе под ноги, после чего, не говоря больше ни слова и не оглядываясь на оставшегося на обочине человека, торопливо зашагала к машине, потому что ответа на этот его вопрос у меня не было.
— Аня, черт возьми, почему ты не спишь, иди в дом, ты замерзнешь, — и это был не Сережин голос.
Когда мы выехали на дорогу, ведущую дальше, к Нигижме, пошел мелкий, негустой снег.
— Марина, — резко сказала Ира, — отпусти его, ему надо лечь, ты слышишь? — И только тогда та, наконец, поднялась с пола. Не смотря ни на кого, она повернулась к девочке, молча стоявшей тут же, возле печки, с пальцем во рту — маленькое невозмутимое личико, немигающие, внимательные глаза — и стала расстегивать на ней комбинезон.