…Когда он проснулся, в комнате никого не было. Факелы уже не горели, но из узких окон лился неяркий свет, в лучах которого кружились снежинки. Кай попытался скинуть с себя тяжелую звериную шкуру, и ему это удалось. Он сел на кровати, хотел было встать, но тут увидел свои руки, обнаженные по плечи. Это были не его руки. Это были какие-то иссохшие черные ветки. Он опрокинулся на кровать, натянул на себя косматую шкуру и снова уснул.
Не так много времени прошло с того дня, как Константин покинул Дарбион, оставив власть над городом своему старинному товарищу и соратнику, первому своему советнику — а Гархаллокс уже успел почувствовать, насколько свободнее ему стало находиться во дворце, да даже и просто — дышать.
Сухой старик с морщинистой лысиной, кряхтя, приподнялся на жесткой постели и столкнул с себя на пол волчью шкуру. Через маленькое узкое оконце в его комнатку под самой крышей угловой башни замка Полночная Звезда лился холодный бледный свет. Старик запустил тонкие длинные пальцы в щель между кроватью и стеной и нашарил рукоять ножа. Вытащил нож и, пугливо оглянувшись на закрытую дверь, спрятал его в рукав. Этот нож ему три дня назад посчастливилось украсть у Бранада — бывшего ратника замка Орлиное Гнездо, ставшего теперь оруженосцем рыцаря Братства Порога сэра Эрла, наследника замка Львиный Дом.
Ли и на этот раз ничего не ответил. После пробежки он кряхтел и встряхивал головой, словно выбравшаяся из лохани с водой толстая крыса.
Он остановился перед дверью покоев своего племянника. Прислонился к ней, стараясь увеличивать нажим как можно медленнее, но все же, когда образовалась щель, через которую Гавэн мог протиснуться, дверь едва слышно скрипнула.
— Что с того? — сказал Эрл. — Как бы ни был силен враг, рыцарь, ведомый Долгом и Честью, все равно сильнее. Победим мы или погибнем — не имеет значения. Главное — не сойти с пути Долга.