Потом он завёл разговор о скачках, но скоро перешёл на балет, однако и тут недолго задержался.
Повар Юрайда снова вернулся сверху, и его взгляд упал на сокрушённого Балоуна, который, опечаленный и уничтоженный, сидел на лавке у печи и с невыразимой тоской разглядывал свой ввалившийся живот.
— Смотри у меня, чтобы это было в последний раз! — И как бы в дополнение повторил своё старое присловье, немного изменив его: — Ты меня ещё не знаешь! Но я-то тебя знаю!
— А я могу себе это позволить, господин капрал, — ответил Швейк, — потому что я идиот, но от вас этого никто не ожидал.
— Jawohl, meine Herren der Kramarsch,{155} Scheiner und Klófatsch… 153
Старший писарь Ванек с блаженным видом сидел в кантине и разъяснял знакомому штабному писарю, сколько можно было заработать перед войной на эмалевых и клеевых красках.