— Форма есть небытие, а небытие есть форма, — произнёс он с трудом, завалился одетый на койку и сразу уснул.
Так подвигались они к Карлину, где жил фельдкурат. Первым заговорил со Швейком маленький толстяк. В этот момент они проходили по Малой Стране под галереей.
На следующее утро ему пришло в голову навести порядок при отправке первых эшелонов полка. С этой целью он носился взад и вперёд вдоль шпалер и проявил на вокзале такую кипучую энергию, что офицеры, руководившие отправкой эшелонов, заперлись от него в канцелярии начальника станции.
Вольноопределяющийся замолк и растянулся на лавке.
— Иисус Мария! — и прибавил: — Сказал бы я вам словечко, но не хочу портить себе ужин.
— Если вы собираетесь говорить до вечера, то это час от часу будет глупее и глупее.