— Ладно. Тогда хоть объясню ему, в чем дело. Равик приблизился и сказал несколько слов шоферу. Тот расплылся в чудесной улыбке, помахал Жоан с галантностью, на какую способен только француз, и уехал.
— Розенфельд хочет съехать, не уплатив мне за последние три месяца.
Морозов поднял рюмку и увидел, что она пуста. Он подозвал кельнера.
— Что-нибудь неладно с ногой? — спросил Равик.
В операционной он застал Эжени. Она до блеска начищала никелированные инструменты. Это было одно из ее любимых занятий. Работа поглотила ее настолько, что она не услышала, как он вошел.
Он снова склонился над операционным столом.