– Нет, не «Иггдрасиль», – пробормотал он пересохшими губами. – Древо. Последнее Древо. Древо Боли!
– Это не подозрения, – спокойно возразила Гладстон. – Это факты. Более того: мне известно, где находится Техно-Центр.
– Умер? – Консул откидывает полу плаща, в который Кассад завернул голого Хойта. Крестоформ розово светится.
«Очень неплохо, – думаю я, обращаясь к Уммону, – но веришь ли ты в это?»
– Это «он» был гением. А я лишь его тень. Трутень. Карикатура.
Так и вышло. Консул, пожертвовавший ради блага Гегемонии четырьмя десятилетиями жизни, а также женой и ребенком, взорвался наконец местью, как бомба, полвека пролежавшая в бездействии.