– Вы уже поведали вкратце о себе: кто вы и зачем вы здесь, – проговорил он. – Если не возражаете, я хотел бы узнать о вас побольше.
Сол смотрел ему вслед; фигура священника дрожала в горячем мареве, становясь все меньше и меньше. Когда Дюре исчез из виду, Сол, вздохнув, подошел к дочери и сел рядом с ней.
– Ты любишь войну, Кассад, – прошептала Монета, опускаясь на него.
– Начнем с последнего, – сказал Лейн. – Уточните, пожалуйста, насколько могут затянуться военные действия.
Гладстон улыбнулась и слегка пожала плечами.
А что будет с теми, кого нельзя эвакуировать, допытывался Морпурго.