— Как раз столько, чтобы задуматься о создании крепкой семьи. Правда, котя?
— Не сметь осуждать капитана! — возмутилась Тиса.
Я, наморщив лоб, пыталась разобрать написанное. Даезаэль — или кто подписывал пузырьки — обладал почти нечитабельным, кривоватым почерком. Иногда все буквы сливались у меня в одну, и я теряла сознание, но Волк быстро приводил меня в чувство своими безотказными, но болезненными методами.
— Никаких, — ответил Дуб, глядя на тролля честными-честными серебристо-серыми глазами чистопородного Сиятельного. — Мы друзья детства. Я ее в пеленках еще помню, так что сексуального чувства она во мне не вызывает. А ты ее настолько хочешь?
На всякий случай я приподняла крышку и заглянула внутрь — может быть, въедливый и противный Волк заметил, что туда влетела какая-то мошка, когда я отвернулась.
— Можно войти? — спросил капитан, остановившись перед незримой чертой, отделяющей женскую половину.