— Нет. Я запрещаю, — холодно сказал Чистомир, водружая гитару обратно на кучу хвороста. — Нечего. Сам провинился, теперь пусть сам страдает.
— Ну почему? — пристал гном, как репей. — Я вот не понимаю, как можно не хотеть вернуться к маме. Это же мама! Мама — самое близкое, родное и любимое существо. Мы связаны с ней навеки!
— Это панталоны, которые сшила моя мама! — захлебывающимся от обиды голосом сказал гном. — И я тебе их вчера пожертвовал, чтобы ты не замерз. А ты…
— Если бы мог, ты бы сидел глыбой льда, — горько сказал эльф и уронил голову на колени, погрузившись в мрачное настроение. Кончики его ушей жалостно поникли.
— Ну-ну, — приговаривал он, легонько похлопывая меня по спине. — Ну-ну, все уже в прошлом. Ты очень смелая, молодец, девочка, ну-ну…
Приободренная похвалой, Тиса рьяно взялась потрошить гномьи сумки под причитания сударыни фон Клоц. Вскоре между женщинами завязалась свара, которой могли позавидовать и базарные торговки.