И это были единственные слова, из которых все равно не понять: хвалят тебя или наоборот…
— Нас сейчас будут убивать. Нас сейчас будут убивать…
Следующими оказались трое бритоголовых людей, двое из которых были закутаны в шафранные тоги, а третий был абсолютно наг. Они говорили на смутно понятном языке, про который Сашка решил, что это — санскрит. Ритуал повторился вновь, разве что на прощанье один из тех, кто был в тогах, мазнул Сашку по лбу краской.
«Доберманы — это у нас семейное. Отец их ненавидел, дед ненавидел… И я ненавижу!»
— Ты, Бука, с ними еще познакомишься, — сообщил Тень, уплетая поданный симпатичной стюардессой ужин. — Много раз пересечешься. Только учти: они нас недолюбливают.
— Чего, Саш, не хочешь больше меня на буксире таскать? — Она приподнялась на локте, и совсем рядом с собой я увидел ее большие серо-зеленые глаза. — И правильно. — Она вздохнула. — Тебя вон какая дорога ждет — чистая кровь! А мы что?