«У меня тоже прадед… в Белоруссии… в партизанах…»
Самым тяжелым во всей этой истории было прощание с Леной. Девушка вцепилась в него и, не стесняясь, рыдала, широко и некрасиво открывая рот.
— Вот. Возьми себе на две обоймы. А на месте сходишь в иконописную мастерскую при Александро-Невской лавре — там себе еще закажешь.
«Я — первый, ты — за мной. Чуть выжди, хорошо?»
«Точно. Тогда можно будет взять живьем не одну, а парочку!»
Истошный вопль. Волк аккуратно, но до стеклянного хруста стиснул кисть мужичка, старательно перекусывая пальцы.