Сашка вышел к алтарю, и тут же семь рук легли ему на грудь. Сильно кольнуло, и он чуть не вскрикнул. Ладони исчезли и унесли с собой боль от ожога. Скосив глаза, Сашка вторично еле удержался от крика: там, где только что был безобразный обугленный рубец, не было ничего! Девственно гладкая кожа!
— Отец Дмитрий, подыскал бы воину одежу мирскую, чтоб не бросался в глаза.
— Скажи. — Света отстранилась от него и теперь смотрела ему прямо в глаза. — Скажи, когда ты убивал лисицу, что ты чувствовал?
— Мы найдем тебя, тварь! Ты кровью будешь харкать! — надрывался в трубке незнакомый голос.
— Что ты, что ты! — Он отмахивается от меня сухой морщинистой рукой. — Как же так, сынок: не сказавши никому, не упредивши… Нельзя так, отрок, не по правилам. Тебе ж, знаешь, как потом влетит?..
«Не меньше трех, не больше шести. Точнее определить не могу. И несколько человек. И трое предателей…»