— Ага, жаль, — буркнул ведьмак. — Но знаешь… Я не мог, потому что Йеннифэр… Сам понимаешь…
Рыжие дочери Фрейксенета из кожи лезли вон, пытаясь понравиться королевским послам, а королевские послы всячески пытались нравиться дриадам, что в итоге приводило к всеобщему хаосу. Ярпен Зигрин, сопя вздернутым носом, вдалбливал Хиреадану, что, будучи ребенком, хотел быть эльфом. Мышовур долдонил, что правительство не удержится, а Агловаль — что совсем даже наоборот. При этом никто не знал, о каком правительстве идет речь. Хервиг повествовал Гардении Бибервельт об огромном карпе, которого вытянул на леску из одного-единственного конского волоса. Низушка сонно кивала головой, время от времени требуя от мужа, чтобы тот перестал хлестать водку.
— Привет, Виссинг, — улыбнулась чародейка. — Очень мило с твоей стороны вспомнить о нас. Угощайся.
— Понятия не имеем! — хором ответили четыре распутницы.
— Жиритва! — рявкнул ведьмак. — Эскель, тащи сюда мой меч!
— Ну-ну. — Поэт тыркнул его локтем в бок. — Не унывай, сынок. С чего бы вдруг такое уныние в голосе? И ты, и я на свадьбе, веселись, пей, пой. Ты молодой, перед тобой вся жизнь.