— Трудно сказать. Вернее, совсем ничего не могу сказать. Не понимаю. Но шанс, конечно, остается.
Старик вдруг разражается длинной фразой, на которую транслятор немедленно откликается: «Язык не кодируется».
— Уберите фонарь, — приказал Экселенц, заслоняя лицо ладонью.
— Я не вижу здесь ямы, — говорю я на языке голованов. — Я вижу только ровный прямоугольник асфальта.
— Послушайте, Экселенц, — сказал я. — Вам не кажется, что я работал бы втрое успешней, если бы знал, в чем тут дело?
— Сергей Павлович! — сказал я. — Что вы говорите? Абалкин — великолепный специалист, ученый высокого класса, я лично встречался с ним…