И голос был тот же, низкий… и рассеянный тон. Она всегда говорила так, будто мысли её заняты чем-то другим.
— Святое слово, — сказал я серьёзно, — Хари…
— Когда-то манихейство… — неуверенно заговорил Снаут; сдержанная подозрительность, с которой он обращался ко мне в последнее время, исчезла.
Чёткость этого определения поразила меня. Этот Сарториус, несмотря на всю свою антипатичность, не был, однако, глуп.
Вопрос. Были ли это гримасы? Ты знаешь, как выглядит лицо человека при эпилептическом припадке?
Потом мы пошли завтракать. Хари сегодня делала всё иначе, чем обычно, но я не мог определить, в чём разница. Она всё время осматривалась, несколько раз не слышала, что я ей говорил, как бы впадая в задумчивость. Один раз, когда она подняла голову, я заметил, что её глаза блестят.