А тут подошёл и официант, и мы на время замолчали, занявшись едой. Готовят в клубе вкусно, даже обычную яичницу пожарят как надо – яйца не растеклись, но и не превратились в подошву. Грибное суфле ещё лучше: там настоящие белые грибы, а не шампиньоны. Мы ели молча и с аппетитом.
Снаружи было тихо. Два неподвижных тела, с которых уже натекли лужи крови, по-прежнему висели на стене особняка, пришпиленные к нему осколками.
– Ты очень ловко обходишься одной вилкой, – заметила Мира.
Но мне нужно было в Библиотеку, где я работал уже шестой год.
Вначале нас это удивляло. Потом стало обидно. А в конце концов – безразлично. Прежняя жизнь стремительно уносилась вдаль с каждым прожитым здесь днём. У нас даже речь приобрела местный акцент, над которым мы вначале тихонько посмеивались.
Я отвернулся – и увидел чешуйчатого кота, сидящего на краю ванны и опустившего туда морду. В белой жидкости расплывались красные разводы.