Но в ту же секунду повернулась и побежала к князю.
— До рассвета и двух часов не осталось, — заметил Птицын, посмотрев на часы.
— В брак?.. Как?.. В какой брак?.. — бормотал ошеломленный Гаврила Ардалионович. Он ужасно смешался.
— Да, да и дома устроены иначе, то-есть печи и окна.
— Безобразие и хаос везде, сударыня, найдешь, — проговорил, значительно впрочем озадаченный, племянник Лебедева.
— Вот, наконец, умное и благородное слово умного и благороднейшего человека! — провозгласил боксер.