— Ладно, вперед. Только пусть Пуговичник шагает сбоку, а то он на мета все время пялится.
Там, у собаки. Я оглянулся, увидел Алису и вернулся к ней. К ним с Егором. Мы нашли доски, примотали Егора к ним и двинулись назад.
— Вали отсюда! — рыкнула на меня Алиса. — Не мешай людям развлекаться!
— А Алиска, наверное, до сих пор спит, — сказал Егор. — В своей глушилке-то…. Спит, сны видит, а мы тут маемся… Что это?
Вода оставалась грязная, мутная, с обилием желтой взвеси, ее не пил даже Жук, приходилось фильтровать. Я ставил на фильтр двадцатилитровую бутыль, и на выходе получалась жидкость уже чуть менее мутная, я подзывал Жука, наливал ему в миску, Жук отворачивался. Тогда я заправлял воду в другой фильтр, более тонкой очистки, и получал воду уже прозрачную, сквозь которую можно было легко смотреть на солнце. Но и эту воду Жук не жаловал, и тогда я сливал ее в котел и кипятил, упаривая на треть. Эту воду Жук уже хлебал, даже не остывшую.
Существа продолжали спасаться. Оттуда сюда, к нам. Их стало меньше. И бежали они медленнее, многие не бежали, а брели, одурело оглядываясь и задыхаясь, так что прицеливаться стало можно, Егор прицеливался, стрелял и попадал.