— Ага, — удовлетворенно улыбается Старосельцев, — как под него шился! А где ж ты такой игрушкой разжился-то, Мишаня? Я таких, считай, года с двадцать пятого, наверное, и не видал.
— Ну и чего твоей подлой наймитской душе угодно? — в голос хохочет Костылев.
— Ты уходи, Ильяс, никакого долга за тобой больше нет. У меня еще пара дел тут осталась.
В первый момент Олег явно сбит с толку моим вопросом, но секунд через десять до него явно доходит смысл моих слов.
— Ни фига себе, дружище, у тебя уже свои караваны появились?
— Ну, тогда прощай, Миша. И, знаешь, не стоит тебе за нами спешить. Лучше поживи еще. Удачи!