Неожиданно на нашем пути возникла водная преграда. Это была река метров двадцать пять-тридцать шириной, которой не было на карте Ленобласти. Моста через неизвестную реку не было. Максим Максимыч комментировать это явление природы отказался, мотивировав это тем, что «мы и так все ему уже надоели!». Настроение испортилось, потому что прерывать поход из-за какого-то глупого «канализационного потока», как его окрестил Славка, было бы стыдно и шло вразрез с нашей любовью к трудностям. Нужно было форсировать реку. Плыть с тяжелыми рюкзаками на плечах представлялось занятием утомительным, к тому же намокшая одежда и провизия — удовольствие так себе. Напомню, что был конец октября, стало быть, не май месяц. Петриченко предложил смелый и отчаянный план. План в стиле Джима Хоккинса из романа Стивенсона «Остров Сокровищ», который всех спас. «Нужно сколотить плот, погрузить на него рюкзаки, привязать к плоту веревку, к веревке — палочку. Я переплываю на другой берег, вы кидаете мне палочку, и я подтягиваю плот с рюкзаками на противоположный берег», — важно заявил Петриченко. «Давно мечтал кинуть тебе палочку», — пробурчал Максим Максимыч и принялся мастерить плот. Проблемы было две. Веревки хватало только до середины реки, и плот с погруженным на него рюкзаком уходил под воду сантиметров на десять. Но не тонул. Петриченко, раздевшись, бодро подошел к ледяной воде и начал делать энергичные приседания со словами: «Бабка сеяла горох и сказала деду… ох бляааа!..» Славка бросился в воду и «побежал» на руках по дну к другому берегу. Река оказалась глубже, чем мы думали, и пришлось-таки плыть. Переплыв на другой берег, синий Петриченко принялся жестикулировать, что пришло время кидать палочку.