Да он же вливает в руны жизнь регулятора – ту жизнь, которую тому уже в любом случае не прожить!
– А… – понимающе сказала Мира. – А я… сильно?
И я оторвался от руны, погасил её. Придержал Миру, но понял, что она не нуждается в этом.
– Да нет уж, я угощаю, – ответил я. И не удержался от подначки: – Платят-то вам не щедро, господин регулятор!
Широченные и высокие двери замка были из белого металла, похожего на серебро. Если бы они были закрыты, то выгравированный на них барельеф изображал бы толпы ликующего народа в самом низу, мужественных стражей чуть выше, умных натурфилософов над стражей, рунных волшебников почти на самом верху и исполинскую фигуру Тёмного Властелина на вершине пирамиды. Но двери были открыты, и тёмная щель рассекала и народ, и армию, и мудрецов, и самого повелителя.
– По коридору, третья дверь направо, – махнул рукой полицейский с удовольствием отхлёбывая пиво. – Вот же красота, как с ледника…