Как и было намечено, после обеда архибек принял меня в своих личных апартаментах, усадил в кресло рядом с низким столиком, уставленным фруктами, сладостями и бутылками с вином различных марок, предложил ничем себя не стеснять и для начала прочесть свиток, написанный неизвестным историком четыреста лет назад.
Тот с глубоким сожалением посмотрел на меня, мысленно уже похоронив, подумал и предложил пройти по боковой улочке, на четверть обогнуть рынок слева, и он покажет площадку, огороженную тыльными стенами складов.
Несколько секунд, и все было кончено. Мирасель даже не успела ничего понять. Я высек огонь и зажег свечи в канделябре. Девушка, увидев тела наемных убийц, немного побледнела, но присутствия духа не потеряла. Накинув халат, она, стараясь не наступать в лужи крови, побежала к дверям. По пути попросила меня одеться и разворошить свою постель.
На выходе из банка я помахал рукой Вернии, пожал руку капитану, и мы расстались если и не друзьями, то, во всяком случае, очень по-доброму.
– Какой отец? Какая девушка? – прервал я трескотню. Показав указательным пальцем на свой нос, предложил: – Посмотри на меня внимательно.
Тумана нам не выдали. Может быть, пожалели продукт, а может, для золотого круга не положено, но барьер был попросту снят, к каждому из нас подошел один скорее сопровождающий, чем конвоир, и вежливо заговорил на незнакомом языке. Повторив тираду несколько раз на разных языках и убедившись, что их слова остались не поняты, эти двое знаками показали нам в сторону золотых ворот. Пока нас не пытались заковать в кандалы или иными способами ограничить свободу, я решил не дергаться и следовать за сопровождающими.