Стрелять по целям, которые постоянно скрываются за деревьями, дело очень сложное, однако я успел зацепить двоих, но, к сожалению, слегка. Отбросив бесполезный лук, я сделал пару глубоких вдохов, вошел в «холод» и двинулся навстречу разбойникам. Я – барс. Мои лапы удлинены двумя острыми и крепкими когтями. Один покороче – кинжал, другой подлиннее – шпага. Остальные лапы, хоть когтей и не имеют, но тоже весьма не безобидны. Все происходило как в густом киселе. Я неторопливо просчитал план уничтожения целей и с ледяным спокойствием стал его воплощать. Парировал удары и сам их наносил той конечностью, которой было удобнее в определенный миг. На уровне головы ногами не махал, бил в основном в голень, по коленной чашечке или в пах. Кинжалом, который держал обратным хватом, я предпочитал отражать удары и резать незащищенные места – горло, внутренние стороны бедер или локтевые сгибы. Довольно сложно, несмотря на всю мою «холодную» скорость и выучку, парировать уколы и уворачиваться от ударов, когда их много и стремятся они к твоему телу почти одновременно. Несколько раз разбойничье железо проскрежетало по моей кольчуге. Правда, это было неопасно. Я и пропустил эти удары только потому, что был уверен в прочности металла. Зато смог быстрее и эффективнее справиться с теми, кто их нанес. Скоро шесть целей были поражены. Остались двое, раненные моими стрелами. Они только что подтянулись, да на свою погибель. Никаких расшаркиваний, кодексов чести и предложений типа: «Давайте я отброшу кинжал и буду сражаться только левой рукой». Левой я работаю не хуже, чем правой, а встретились мы с этими почти покойниками не на дуэли до крови. Так что, ничуть не мучаясь совестью, я перерезал горло одному и снес голову второму.