Мы начали вспоминать в разговорах Ирбрана и Секта, без особой обиды или злости, просто как факт жизни. Сеннеру мы тоже вспоминали, с грустью, но надеясь, что она жива. Однажды я попросил Миру научить меня той хитрой защитной руне, что превратила стрелы гвардейцев в неотразимое пламя. Она научила меня, спокойно, без печали и сожалений.
– Два месяца с небольшим, – сказала Мирарек, будто извиняясь. – Остальное возьму потом. Не так уж много и осталось-то у тебя, Грисар…
Регулятор! Тот самый, что должен был обеспечить прикрытие, а не врываться в наш дом.
Он протянул к нам руки – и перед ним вспыхнула такая затейливая руна, что я даже не уловил всех деталей. Сколько там было основных знаков? Четыре? Пять? Или даже шесть?
В общем, когда спустилась Мира – мы улыбнулись друг другу, но не сказали ни слова, завтрак был уже на столе. Сеннера ходила вокруг, временами привставая на цыпочки и заглядывая на тарелки.
Я открыл дверь и вышел из святилища. Свет резал глаза до слёз. Все смотрели на меня.