После того как превращенная в гранату одна из мин парализовала лейтенанта Свирина, курсанты обзавелись связью, и дело у них пошло гораздо быстрее. Майор Гарькави напрасно ждал их у дверей, ведущих в комнату с имитацией мины. Взобравшийся каким-то неведомым образом по гладкой стене курсант Бадмаев обстрелял майора парализующими зарядами, а потом Иванов за пять секунд обезвредил взрывное устройство.
— И удивлена до глубины э… души, — прокомментировал Абашидзе появившееся по правому борту облако взрыва.
Виктор Иннокентьевич Сваровский, перенесший фамильный бизнес в Россию еще полсотни лет назад, встретил их у порога и со всей возможной торжественностью проводил в кабинет, где с пальца Алексея сняли мерку.
— Не много чести в том, чтобы раздеть отчаявшегося и поверженного, господин Лоу. — Государь улыбнулся. — От войны прежде всего страдают простые люди, а те, кто ее начинают и те, кто отдает приказы, как правило, остаются невредимыми.
К седьмому кабинету очереди не было. Люди подходили, скрывались на минуту и выходили уже с карточкой для медкомиссии.
Издав короткий рык, ревун кинулся вперед. Длинные когти, без труда вспарывающие броню, резали тела собак, словно ножи. Визг умирающих псов на несколько секунд заглушил шум драки, и все стихло. Малыш, стоящий посреди кучи кровоточащих останков, гордо оглянулся на Алексея, издал низкий горловой рык такой силы, что зазвенели остатки стекол в дверях, и, усевшись посреди учиненного им побоища, стал вылизывать шерсть.