— А кто узнает, кто мы такие, если не орать об этом на всю округу? — возразил я. — Мы же не со знаменами и герольдами отправимся… К ночи завалимся в деревеньку, поди разбери впотьмах, кто мы такие. Да можно даже назваться отрядом этого самого сэра Винсента, и попробуй докажи, что это не так.
Карета чуть дернулась и, мягко покачиваясь, покатила дальше, лишь изредка подпрыгивая на камнях, выступающих из мостовой. Оговорив все условия сделки, мы умолкли и до самого дома больше не разговаривали. Так и ехали, поглядывая друг на дружку, прислушиваясь к шуму ночного города и размышляя каждый о своем. Мэри, видимо, мечтала о победе моих желаний над разумом, а я пытался обуздать раздирающие меня на части противоречивые чувства. Сильно хотелось бросить все и убраться подальше от варгов, глаза б мои на них не смотрели. Но наряду с этим я испытывал непреодолимое желание обладать столь красивым созданием, как варг. Да и разум подсказывал, что дружеские отношения с Мэри выгоды несут намного больше, чем вражда, и на самом деле, несмотря на свои игры, зла она мне больше не желает. Так я и маялся всю дорогу.
— Вообще-то в памяти Тила намного больше знаний, — напомнил я об имеющемся у меня незримом богатстве. — Может быть, удастся как-то добраться до памяти Древнего мага?
— Ладно, Ребекка, не обижайтесь на мои слова, — попросил я, решив, что было бы просто гнусно вновь измываться над этой наивной, но доброй девушкой. И, озаренный отличной идеей, покаянно проговорил: — Конечно, нет мне прощения за мою отвратительную выходку, но сделанного не исправить. Если можете, простите меня великодушно, леди Ребекка, а если не можете, так хоть не держите зла на эдакого глупца… Не нашел я тогда лучшего выхода, кроме как отвратить вас от себя… Вот и пошел на такой обман. А что делать было? За спиной куча врагов, неприятности на каждом шагу… Не хватало еще вас втравить в беду.
— Милостью богов, — ответил я. — Они почему-то сочли, что это тебе пора покинуть этот мир, а не мне. Но я, конечно, не буду злобствовать, как ты, а просто повешу тебя на ближайшем дереве.
— Возможно, — пожал плечами Винсент и улыбнулся. — А вообще, меня как-то мало волнует твое мнение о моей персоне. Главное, что мои родичи в ином мире порадуются, глядя на твою смерть. Для них и потеха. — И, поторопив своих воинов, подтаскивающих моих дружинников поближе к карете, продолжил: — Конечно, можно было бы решить все иначе… Забрать тебя в замок и заставить искренне раскаяться в твоих злодеяниях. Но, увы, сдается мне, что в ближайшее время я буду очень занят… Надо же уделить особое внимание виновнице случившейся с родичами трагедии… — Гнусная ухмылка на роже этого мерзавца, предвкушающего издевательства над бедняжкой Ребеккой, заставила меня стиснуть до боли зубы и, прикрыв глаза, вновь проклясть свою доверчивость, по сути погубившую девушку. — Так что счастливо оставаться! — сказал на прощание этот выкормыш сатийской гиены и спрыгнул с кареты наземь.