Они окружили меня, смотрели с надеждой… Глаз у них не было, но они смотрели, я чувствовал.
Холодно. Ледяной компот облип комбинезон, китайское изделие выдержало. Я попытался влезть по скобам.
Чай. На полу лежала разорванная пачка. Вокруг был не чайный отдел, макаронный. Значит, Егор здесь проходил. Зачем он пачку порвал? Или не он? Может, эта пачка там сто лет лежала… Продолжил обход. Катил телегу, одну ногу поставил, другой отталкивался.
– Это шутка, – успокоил я. – Алиса вообще ничего не ест. Во всяком случае, я не видел.
Вот и все. Двинулся по коридору. Клетки оставались закрыты, Алиса, Егор и сумрак вяло барахтались в назойливых пузырях. Пусть пока помучаются, после за ними вернусь, надо с остальными разобраться…
На кассетах были разные истории из жизни. Простые, такие случались, наверное, каждый день. Вот пробило трубу, и вода затопила целую улицу, и машины пробирались по ней, как корабли через лед. Вот люди, нарядные, сидят за столами, едят рыбу, пьют из высоких стаканов оранжевый сок. Минут пять сидят, едят, пьют. И ничего не происходит. Ничего. А потом коровы. Много коров, бело-коричневых, одинаковых. Коровы располагались в стойлах и с любопытством смотрели на нас, а по трубопроводам бежало молоко, настоящее, а не искусственное, из разбавленного водой порошка.