Я попробовал наклонить голову, чтобы увидеть… Но голова не наклонялась. От штыря распространялся холод, и этот холод… Винтовка вывалилась. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, покачнулся и стал падать. Как Егор, лицом вниз. И лишь диким усилием воли сумел толкнуться левой ногой, чтобы упасть на спину, чтобы видеть.
Доверяйте предчувствиям, останетесь живы.
Вот на Варшавской сидит Япет со своими бездельниками, а где-нибудь на Западе сидят китайцы. Обосновались себе в бункере поглубже, обложились непохожей техникой и оружием, строят летательные аппараты…
– У Гагарина она всегда хромает. Он с двадцати лет живет в бункере, опасается ядерной войны. Шизофреник.
– Стер, – сказал Егор. – На всякий случай.
Впрочем, пуля свое дело тоже сделала – от удара под нагрудной пластиной лопнул комбинезон, разошелся от подмышки почти до пояса, из прорехи вывалились трубки и провода, так что мне подумалось, что человек – он не совсем человек. Решил убедиться.