Или жара. Когда трудно дышать, дым разъедает глаза, а гарь навсегда оседает в легких. Или сырость, от которой начинает гнить за ушами.
– Надо помазать… – неуверенно сказал Егор.
Наверное, с третьего раза он вышиб бы из меня сознание. Вырваться из этих лап не получалось, я попробовал пнуть тварь коленом в живот, с таким же успехом я мог бы пинать водокачку. Я приготовился к удару, стараясь привести мышцы в полурасслабленное положение, успел увидеть равнодушные сумрачьи глаза…
Я заглянул в этот круглый пруд и обнаружил, что он действительно заполнен черепами. Много, почти до бортиков, кто их сюда забрасывал?..
– Последние полгода спалили, – сказал Егор. – Но не все, смотри.
Выхватил пистолет. Нельзя, могут услышать, убрал в кобуру.