Положение ухудшилось. Мачта меньше метра в ширину. Покачивается. Высота. Много высоты. Отступать некуда. Из оружия молоток. Попробовать метнуть, что ли? Приберегу…
– Вряд ли, – сказал он. – Она, наверное, ушла. У нее же чувствительность…
– Что такое возможность восемнадцать?! – спросил Белов.
Снарядившись, я прицелился в самого здорового. То есть в исправного. Который хромал меньше, и потрепан был меньше, и полосатая окраска на нем держалась вполне себе еще неплохо.
Пальцы на ноге начали болеть. Все вместе и каждый в отдельности, в каждый обрубок вбили гвоздь и стали его раскалять.
Сухие безводные годы, десятилетия морозов, землетрясы, голод, сыть.