Я соскочил с бильярда и сунул ему под нос пистолет.
— Ладно, ладно, замнем для ясности, — ответствовал Хинкус.
— Да-да, это было опрометчиво, — сказал я. — Я приношу вам и госпоже Мозес самые искренние извинения.
— Я вообще ничего не помню, — ответила Брюн тихо. — Это был обычный треп. Шуточки, остроты, хохмы… Про мотоциклы мы с ним говорили, про лыжи. По-моему, он был хороший механик. Во всех двигателях разбирался…
— Извольте, извольте… — бурчал Мозес, вытесненный в коридор. — Я, конечно, мог бы протестовать…
— Почему? — спросил я рассеянно и заглянул в спальню. Здесь еще хозяйничала Кайса. Чемодан мой был раскрыт, вещи аккуратно разложены, а Кайса взбивала подушки.