— Какой ужас!.. — бормотал дю Барнстокр у меня за спиной. — И ни реванша теперь… ничего…
— Ну, раз так, — сказал он, — тогда конечно. Значит, откуда я знаю, что видел господин Симонэ в спальне госпожи Мозес…
— Он тяжело болен, — объяснил я. — У него туберкулез, и он страшно боится.
— Медведь! — прошептал я. — Гризли! Ружье есть? Быстро!
— Ну-ну… В контору. — Он отхлебнул из кружки. — В контору — еще куда ни шло. Хотя я не вижу, о чем нам с вами разговаривать. Уж не подозреваете ли вы меня в убийстве — меня, Мозеса?
Все было совершенно так, как рассказывал Згут. Только вот собаки нигде не было видно, но я заметил множество ее визитных карточек на снегу возле крыльца и вокруг лыж. Я полез в машину и достал корзину с бутылками.