Потом ключ в замке повернулся, дверь распахнулась, и чадо шагнуло через порог.
— Нисколько, — возразил я. — Во-первых, во всех этих действиях не усматривается никаких иных целей, кроме мистификации. Во-вторых, собака ведет себя так, словно в доме только свои.
— Я так и думал… А вот это — ЕГО саквояж. Я не разрешил полиции копаться в его вещах…
— Но это же огромная вероятность! — с жаром сказал дю Барнстокр. — Я понимаю это так, что мы почти наверняка являемся объектом наблюдения!
Дверь за моей спиной скрипнула. Я обернулся. На пороге, держа кружку на отлете, стоял Мозес.
— Олаф Андварафорс имел предмет, — сказал он. — Где?