— А, черт, часы раздавил, сволочь… — пробормотал он. — Сколько сейчас времени, инспектор?
— Я думаю, Петер, что в самом скором времени мне придется дать отелю другое название.
— Ну да! — заныл Хинкус. — Филина под замок, а этот ходит себе на свободе, с него все как с гуся вода… Нехорошо, шеф. Несправедливо получается… И раненый я, башка болит…
— Откуда мне знать? Когда я из столовой уходил, все вроде были живы. А потом… — Он замолчал.
Чадо молчало. Оно сидело, съежившись, на кровати под большим рукописным плакатом «Будем жестокими!» и молчало. Потом из-под черных очков по щекам потекли слезы.
— Извольте, — сказал он. — Смешно, конечно, и дико, но… пожалуйста. Извольте. Из бильярдной я вышел без десяти десять. С точностью плюс-минус одна минута. Я посмотрел на часы и понял, что мне пора. Было без десяти десять.